Вчера на станции Gorlitzer Tor, неподалеку от скрытого во тьме холодного парка, где летом продают траву, мы ждали поезд в сторону Осткройцберга, у нас как всегда не было билета, чтобы пробить его в специальной машинке, но машинка сама по себе была слишком прекрасна, поэтому мы пробили в ней все, что нашлось у нас в карманах, в том числе блокноты, чеки из Seven-eleven и тысячу великорусских рублей (только представьте, а если через пять лет эта тысяча к вам вернется). Я бы с удовольствием поставила штамп на свою руку, на лоб, куда угодно, чтобы всегда помнить, что я там была, но машинка для validating tickets для этого, к несчастью, не годится.
В четыре утра мы приехали в Berghain и даже не обнаружили очень большой очереди, расстались с крошечным Егермайстером, который был спрятан не слишком хорошо под моим кардиганом, и послушно оставили свои фотоаппараты храниться на входе. Мы выпили водки, которая как следует снесла нам головы, и у меня долго еще отдавалась эхом в затылке. Berghain как всегда был полон незримым присутствием секса, из-за полуголых красивых геев, которые страстно целуются и обнимаются всюду. Ты танцуешь и неожиданно тебя осеняет, что это лучшее место на земле. Проходит минут двадцать, и ты снова думаешь, черт, да это же лучшее место на земле! Нет ни времени, ни тебя как ты есть там нет, есть только Funktion One и мощные стробоскопы и железные лестницы и огромные церковно-фабричные окна. Мы танцевали часа четыре,думаю. Сперли апельсин в баре. Познакомились с очаровательным пидором, наполовину австриец, наполовину британец, уже три месяца в Берлине, "это лучший город на земле". Когда мы радостно обнимались на почве нашей взаимной любви к музыке, у меня по спине резко пробежали муражки - так неожиданно конденсируются все окружающие соблазны. Он однажды ушел из Бергхайна только во вторник. Не знаю, возможно ли это. Но мне почему-то кажется, что вполне.
Мы ушли оттуда только в девять утра, хотя это был далеко не предел. Внутри чувствовалось так. This is not the limit. Мы видели того же парня, что в Кройцберге летом, у которого вся рука изрисована красными розами, из-за которого я так давно мечтаю о татуировках в виде роз. Даже мой сдохший телефон, к слову, - и тот неожиданно ожил. Хотя какая, впрочем, разница after all...
Picture via Flickr
В четыре утра мы приехали в Berghain и даже не обнаружили очень большой очереди, расстались с крошечным Егермайстером, который был спрятан не слишком хорошо под моим кардиганом, и послушно оставили свои фотоаппараты храниться на входе. Мы выпили водки, которая как следует снесла нам головы, и у меня долго еще отдавалась эхом в затылке. Berghain как всегда был полон незримым присутствием секса, из-за полуголых красивых геев, которые страстно целуются и обнимаются всюду. Ты танцуешь и неожиданно тебя осеняет, что это лучшее место на земле. Проходит минут двадцать, и ты снова думаешь, черт, да это же лучшее место на земле! Нет ни времени, ни тебя как ты есть там нет, есть только Funktion One и мощные стробоскопы и железные лестницы и огромные церковно-фабричные окна. Мы танцевали часа четыре,думаю. Сперли апельсин в баре. Познакомились с очаровательным пидором, наполовину австриец, наполовину британец, уже три месяца в Берлине, "это лучший город на земле". Когда мы радостно обнимались на почве нашей взаимной любви к музыке, у меня по спине резко пробежали муражки - так неожиданно конденсируются все окружающие соблазны. Он однажды ушел из Бергхайна только во вторник. Не знаю, возможно ли это. Но мне почему-то кажется, что вполне.
Мы ушли оттуда только в девять утра, хотя это был далеко не предел. Внутри чувствовалось так. This is not the limit. Мы видели того же парня, что в Кройцберге летом, у которого вся рука изрисована красными розами, из-за которого я так давно мечтаю о татуировках в виде роз. Даже мой сдохший телефон, к слову, - и тот неожиданно ожил. Хотя какая, впрочем, разница after all...
Picture via Flickr
Комментариев нет:
Отправить комментарий