На городских клумбах расцвели розовые пионы, а они каждый год неизбежно напоминают мне Моррисси. Потому что когда мы встречали Моррисси на вокзале в августе (июле?) 2009, пионы были единственными цветами, которые мы смогли найти поблизости. Не менее удивительно, чем то, что рядом Моррисси, так это то, какие мы все юные (с тех пор по крайней мере сменили прически, попробовали наркотики и отощали). На концерте он пожал протянутую ему из толпы руку а потом, отвернувшись, вытер ладонь об штаны, все та же поза, а на вокзале был такой милый джентльмен в костюме и кроссовках.
Я не успела написать об этом, пока пространные тексты еще имели смысл, но какой-же глубокий след оставляет взросление под музыку Моррисси. Он пишет четырехсотое злое письмо, в прошлую субботу на крыше W отеля поставили "First of the Gang To Die" и, кажется, никто кроме нас с Лидой особо не впечатлился, а мне всегда нравилась National Front Disco, просто потому что нравилось, как она звучит и как она сильно может кого-нибудь разозлить.
Я не успела написать об этом, пока пространные тексты еще имели смысл, но какой-же глубокий след оставляет взросление под музыку Моррисси. Он пишет четырехсотое злое письмо, в прошлую субботу на крыше W отеля поставили "First of the Gang To Die" и, кажется, никто кроме нас с Лидой особо не впечатлился, а мне всегда нравилась National Front Disco, просто потому что нравилось, как она звучит и как она сильно может кого-нибудь разозлить.
Комментариев нет:
Отправить комментарий