Май

Исключительно в мае меня могут озарять неожиданные предчувствия в пустой электричке и постоянно мучают кошмары, мне кажется, что мои зубы очень скоро развалятся, вместе со всем моим телом, и я связываю это с запахом земли, которую для улучшения качества почвы необходимо посыпать пеплом из жестяного ведра. Моя мама, по крайней мере, в своем саду делает именно так.
В пятницу мы ходили в оперу, "Мадам Батерфлай" Пуччини, трагедия маленькой гейши. Потом мы минут сорок блуждали под дождем по набережных каких-то не известных нам каналов, потому что заблудились, и единственным выводом в конце концов стало то, что всегда нужно брать с собой флягу. Хотя будь у нас фляга, на метро мы могли и не успеть. Хотя вариант опоздав на метро купить шампанское и идти пешком все же не мог не возникнуть. Шампанское заменяет такси. Разве что ни у кого из нас не было достаточно денег хотя бы на одну бутылку.
В субботу мы выпили две бутылки шампанского и по водке в Доме быта. И мы все равно были трезвые. До тех самых пор, пока не вышли за его порог. Тогда мы неожиданно оказались пьяными. Дом Быта из-за своей странной атмосферы иногда подавляет совершенно все желания и в том числе желание уйти оттуда под страхом того, что в других местах будет очень плохо. Нельзя было открывать в Петербурге комфортное место, это только усложняет жизнь. Ведь пропив всю юность в крайне дерьмовых местах, мы хотя бы были бесстрашными. Мы вообще не боялись ничего из того, с чем можно столкнуться на ночных улицах. И одним из самых страшных таких вещей, собственно, и были мы сами.
В полпятого утра все закончилось тем, что мы реквизировали ирис, щедро политый дождями Фукусимы, с садового лотка во дворе у клуба, и я тридцать минут шла до дома с ним в обнимку. Моя мама сказала, что это не ирис, но теперь, чем бы он ни был, он найдет свой дом где-то около розовых гиацинтов.